Вы находитесь в разделе Типовых решений систем безопасности

Информационно-психологическая война факторы, определяющие формат современного вооруженного конфликта ,часть 3,

Все это, конечно, лишь наиболее общие рассуждения о том, почему термин информационно-психологическая война так прочно прикрепился к ряду явлений современной политической жизни. Истинная же причина этого, на наш взгляд, состоит в том, что современная агрессивная информационно-психологическая борьба сама порождает локальные войны и вооруженные конфликты, которые становятся индикатором информационно-психологической войны, ее витриной и основной формой политического проявления скрытых процессов, лежащих в ее основе. При этом в современной информационно-психологической войне вооруженные конфликты играют строго отведенную им роль.

Для того, чтобы запустить, или инициализировать, тот или иной боевой механизм информационно-психологического воздействия на сознание (или подсознание), необходим мощный толчок, или стресс, способный вывести от природы устойчивую систему психики человека из равновесного состояния и активизировать в ней поиск новых защитных механизмов, адекватных стрессовой ситуации. Для этого, кстати, не обязательно, чтобы угроза, вытекающая из стрессовой ситуации, была реальной - достаточно создать иллюзию того, что в изменившейся ситуации прежние механизмы психологической защиты уже не работают, либо не справляются с возлагаемой на них нагрузкой.

В качестве такой защиты психотехнологи любезно готовы предложить свою идеологию, мировоззрение, систему ценностей, замещающие в человеке прежние психологические механизмы защиты. Что, в конечном итоге, обеспечивает достижение главной цели любой современной психологической операции - добровольную подчиняемость личности.

Такой эффект на психику человека способна оказать только внезапно возникшая угроза для его жизни: неизвестная медицине эпидемия (например, атипичная пневмония), стихийное бедствие... или война. При этом, наступление первых двух событий предсказать достаточно сложно, поэтому они принципиально не подходят в качестве инициирующего толчка для планирования операций психологической войны. Так называемая эпидемия атипичной пневмонии, не является исключением из этого правила: такие эпидемии возникают регулярно (в частности, вирус гриппа мутирует каждый год) и их просто не замечают. Сам миф о смертельно опасной эпидемии атипичной пневмонии был сформирован искусственно, и, безусловно, является одной из составляющих информационно-психологической операции США в Ираке, но цель его – отвлечь мировое общественное мнение от неудач союзных сил в войне – является примером того, как грамотно и оперативно в психологической войне могут быть использованы любые изменения оперативной обстановки.

Что касается войны или локального вооруженного конфликта, то их можно породить практически в любой точке земного шара и в тот самый момент, когда это предусмотрено сценарием психологической операции. Не случайно на примере войны в Ираке (1992-94 г.) мы видим, что современная война напоминает масштабный пиар-спектакль, в котором делается только то, что попадает в кадр кинокамер в соответствии с пиар-сценарием кампании, а кровь своих солдат, солдат противника и союзных сил льется только в тех случаях, когда это необходимо для достижения пиар-эффекта. Кроме того, угроза войны – идеальный инициирующий повод для психологического стресса: угроза войны одновременно направлена и на крупные страты (государства, нации, народности), и непосредственно на каждую личность в отдельности.

Таким образом, на современной стадии развития политических технологий информационно-психологическая война не всегда начинается собственно с военных действий, но сами военные действия становятся необходимым фактором любой боевой психологической операции – в качестве средства инициирования цепных психологических реакций, предусмотренных сценарием психологической войны.

В свете этих положений, как представляется, становятся понятны некоторые нелогичные эпизоды войны в Ираке – например, странное бездействие союзных сил в Басре и ряде других населенных пунктов, когда мощная военная машина наступающих войск неожиданно забуксовала и остановилась при первых звуках выстрелов иракских ополченцев, которые, по определению, не могли ни задержать вторжение, ни даже нанести ему ощутимый урон. Тем не менее, войска союзников остановились и вели себя пассивно, если не сказать – сонно, в течение нескольких недель, становясь темой для пересудов, политических сплетен, слухов и официальных заявлений. Не ставя под сомнение профессионализм американских и британских военных, хочется заметить, что, вполне возможно, во всех указанных случаях сам штурм и оккупация населенных пунктов не был главной целью для войск вторжения – своей активизацией, сопровождающейся потерями как среди своих, так и среди чужих, американо-британские части в течение месяца подбрасывали для мировой общественности шокирующие пиар-уколы, выполняющие роль инициализирующего механизма для запуска сценария очередного этапа психологической операции. Т.е., возможно, быстрый и бескровный штурм Басры изначально не был в планах союзных войск.

Война психологическая порождает войну локальную: для перехода психологической операции из латентной стадии в активную необходим инициирующий повод, а следовательно, нужен локальный вооруженный конфликт. То, что в планах информационно-психологической войны традиционная война играет ограниченную, строго отведенную ей роль, не делает ее менее опасной, не сокращает ее масштабов и не вытесняет ее из сферы политических отношений – глобальные военные конфликты постепенно исчезают из политической жизни (в условиях ИПВ в них больше нет необходимости), количество же локальных вооруженных конфликтов и частота их возникновения растет.

Наблюдающийся сегодня постепенный перенос политической борьбы в информационно-психологическую сферу увеличивает риск возникновения локальных вооруженных конфликтов: технологии информационно-психологической войны многим кажутся привлекательными именно в силу их относительной дешевизны, доступности и эффективности, а, следовательно, интенсивность их использования в политической борьбе будет только нарастать. Соответственно, будет увеличиваться и количество локальных вооруженных конфликтов, которые в психологических операциях играют роль инициирующего механизма - спускового крючка. Что, в конечном итоге, ведет к распространению практики применения собственно вооруженного насилия: там, где начинается психологическая война, обязательно возникнет локальный вооруженный конфликт.

Таким образом, психологическая война – это и есть боевые действия, спланированные в соответствии с пиар-сценарием, цель которых - не уничтожение живой силы и техники противника, а достижение пиар-эффекта.

Базовый принцип противодействия операциям психологической войны

Продукт современной операции информационно-психологической войны – это сводка новостей СМИ в формате журналистского репортажа. Соответственно, продукт информационно-психологической контроперации - сводка новостей, которая делает построение такого репортажа неудачным.




Читайте далее:
Оптимальный вариант транспортной среды
Созидающая волоконная оптика
Способы устранения искажений видеосигнала в линиях связи
10 заблуждений по поводу аппаратной компрессии
Вначале было слово. а потом изображение!
Вступление
Вопросы комплексирования механизмом защиты конфиденциальной информации в единую техническую систему
Wi-Fi
Стремительные грабли
Тест- драйв приемо-передатчиков телевизионного сигнала по оптоволоконному кабелю фирмы «teleste»
Тупо!
Аау повышает свою актуальность как для прошлого, так и для будущего
Как не проморгать нарушителя
Сетевые mpeg-4. кодеки видеосигнала – взгляд на качество или качество взгляда?
Не улыбайтесь, это не поможет